МАЙ
Земля дышала глубоко:
вдох —
май!
И выдох —
май!
Неслась облава облаков
на лоно площадей,
за батальоном батальон
щебечущих дождей
низринулся!
Устроил гром
такой тартарарам,
как будто весь земной гудрон –
под траки тракторам!
Сто молний –
врассыпную,
вкось,
жужжали в облаках,
сто фиолетовых стрекоз
жужжали в облаках!
Сползались цепи муравьев,
и йодом пахла ель.
А я лежал,
прижав свое
лицо
к лицу своей
земли.
Вишневую пыльцу
над головой мело...
Вот так всегда:
лицом к лицу,
лицом к лицу
с землей!
* * *
Май прошел, как ангел пролетел,
ничего – ни сердцу, ни уму,
может, было в мае пара дел,
может, нет, – а ну их, ни к чему,
не ищи виновных, не щади,
я искал, виновен, я – все знал,
май самоубийств и нищеты
под тотальным титулом «весна»,
осуждаю – я оставил пост,
но кого пасти? О, не живой,
мертвый май, он просто – пьян и прост,
так себе, не нечто, а ничто,
суть существования – котел,
или крест, – не мне, не по плечу,
признаюсь: я глуп, но и хитер:
пользуйтесь! я что-то не хочу.
* * *
Все прошло. Так тихо на душе:
ни цветка, ни даже ветерка,
нет ни глаз моих и нет ушей,
сердце — твердым знаком вертикаль.
Потому причастья не прошу,
хлеба-соли. Оттанцован бал.
Этот эпос наш не я пишу.
Не шипит мой пенистый бокал.
Хлебом вскормлен, солнцем осолен
майский мир. И самолетных стай
улетанье с гулом... о старо!
И ни просьб, ни правды, и — прощай.
Сами судьбы — страшные суды,
мы — две чайки в мареве морей.
Буду буквица и знак звезды
небосклона памяти твоей.
